От войны в Грузии — к войне в Донбассе

8 августа — шестая годовщина «Пятидневной войны» между Грузией и Россией. В этот день в 2008-м году грузинская артиллерия начала обстреливать столицу непризнанной Южной Осетии. В ответ Россия развернула операцию по принуждению Грузии к миру, которая закончилась для Тбилиси потерей 20% территории: 26 августа 2008 года Дмитрий Медведев объявил о признании независимости Южной Осетии и Абхазии.

Интересно сравнить ситуацию вокруг «Пятидневной войны» с нынешней украинской — присоединением Крыма, и последующей за этим гражданской войной на Донбассе. Сходство в том, что и Грузию, и Украину США рассматривали как геополитические плацдармы для продвижения американских национальных интересов. Кроме того, украинский кризис, как и «Пятидневная война», обозначил различия во взглядах ведущих игроков Запада — США, НАТО и ЕС — на действия России.

Но по отношению к «Пятидневной войне» в позиции Запада возобладала европейская концепция «мягкой безопасности»: готовность к компромиссам и уступкам Москве, отказ от введения санкций в отношении России, стремление понять (пусть и не сразу) мотивы российского руководства. После «горячего августа» Европейский союз (и особенно Франция, страна-председатель в ЕС во втором полугодии 2008 года) сделал ставку на роль «честного брокера» в российско-грузинских отношениях. Именно французский президент Николя Саркози (вместе с российским коллегой Дмитрием Медведевым) стал соавтором мирного плана по Южной Осетии. Показательно-сдержанной была и позиция НАТО. Так, в ходе визита в Тбилиси 16 сентября 2008 года тогдашний генсек альянса Яап де Хооп Схеффер заявил, что «судить Россию» — не дело его организации.

В ситуации с Украиной одеяло на себя перетянули США, задав тон жесткому формату противостояния Запад-Россия. Именно Штаты дали карт-бланш на подавление Юго-Востока украинскому президенту Петру Порошенко, и сумели сколотить «санкционную коалицию» с ЕС, несмотря на протесты европейского бизнеса. Судя по всему, на этот раз — в отличие от Грузии — Штаты намерены давить на Россию до конца, и не ослаблять давление ни при каких уступках с российской стороны.

Что произошло в течение этих шести лет, как изменился геополитический расклад в квадрате Россия-ЕС-США-НАТО?

— Принципиально в геополитическом раскладе не поменялось ничего, — считает президент Центра системного анализа и прогнозирования Ростислав Ищенко. — И в Грузии в 2008-м, и сейчас на Украине, для США важно заставить Россию отступить: продемонстрировать, что РФ не обладает достаточным статусом, чтобы защищать своих союзников, противостоять США в военно-политическом плане, и таким образом подтолкнуть РФ фактически к международной изоляции — со всеми вытекающими последствиями.

Потому что зачем дружить с Россией, если она не может защитить союзника? В таком случае, бессмысленным становится и Таможенный союз, и Евразийский, и все остальные российские геополитические проекты.

В Грузии Соединенные Штаты потерпели поражение. После этого американцы повели игру с удвоением ставок. Чтобы минимизировать последствия поражения с Грузией и переиграть РФ, в рамках так называемой «арабской весны» была устроена Сирия. Победа США означала бы для России потерю последней базы флота в Средиземном море, а, следовательно, вытеснение ее из Средиземноморского бассейна. Это резко бы подорвало заявки России на возвращение военного флота в мировой океан, и на статус сверхдержавы. Только присутствие в Средиземном море обеспечивает контроль над такой стратегической точкой, как Суэцкий канал - кратчайшим путем из Европы в Азию. В случае победы в Сирии потери США из-за того, что американцы не смогли вытеснить Россию с Кавказа, были бы скомпенсированы.

Но в Сирии дело дошло до прямого военного противостояния: туда были посланы российские военные корабли, и США были вынуждены отступить во второй раз.

И снова пошла игра с удвоением ставок. На Украине американцы сделали практически последнюю ставку, потому что поражение на Украине означает либо разрушение Евросоюза, либо его переход на сторону России. В последнем случае уже Соединенные Штаты оказываются в международной изоляции.

Получается, на Украине американцам отступать некуда. Именно поэтому они пошли на развязывание гражданской войны на Юго-Востоке, и на попытки непосредственно втянуть Россию в этот военный конфликт. Именно поэтому они продавили санкции.

По большому счету, эта игра не закончена. Соединенные Штаты сделали свой ход, Россия — свой. Гражданская война на Донбассе продолжается. Евросоюз получил первый пакет ответных санкций со стороны РФ, и уже не радуется — колебания и противоречия между странами-членами ЕС сейчас очень сильные. Будем смотреть, что будет дальше.

Однако с учетом нарастания противостояния, с учетом, что ставки поднимаются выше и выше, речь идет уже не о том, кто на Украине отступит, а кто перейдет в наступление. Сейчас выигравший получает все, а проигравший — теряет все. Поэтому США и проявляют упорство, и не идут на компромиссы: сейчас любой компромисс для Штатов — это проигрыш.

«СП»: — В чем различия между ситуацией «Пятидневной войны» и нынешней?

— Грузия значительно меньше Украины: 4,5 миллиона населения против 45,5 миллиона. Грузия значительно менее важна с точки зрения геополитики — поэтому за нее так не боролись. Если же говорить непосредственно о военном конфликте, в Грузии российским войскам не имело смысла входить в Тбилиси: это привело бы к сковыванию российских ресурсов. А вот на Украине ополченцам нельзя не войти в Киев — именно отказ от взятия Киева приведет к сковыванию российских ресурсов, и не даст возможности разрешить ситуацию с Крымом в международно-правовом поле (переучредить на международном уровне новую Украину, в состав которой полуостров никогда не входил).

Как видите, формальных различий — масса. Но если говорить о динамике геополитического процесса, то Грузия находилась в начале пути противостояния Россия-США, а Украина — в конце, вот и все.

«СП»: — Как выглядят, с учетом сказанного, перспективы противостояния на Донбассе?

— Ситуация там кардинально поменяется, когда окончательно выяснится проигравший. Окончательно проигравшими не могут быть ополченцы, или украинские военные — и те и другие, по большому счету, никто: они просто воюют. В глобальной борьбе участвуют США и РФ, и обе стороны располагают пока достаточными ресурсами для продолжения противостояния.

Сегодня сказать, кто окончательно победит, нельзя. Ясно одно: даже если Порошенко полностью зачистит Донбасс — это не будет победой. И если ополчение войдет в Харьков или даже в Киев — это не будет окончательной победой. Окончательная победа достигается, когда достигается международно-правовое решение проблемы, и когда подписаны соответствующие договоры.

Единственное, что можно утверждать — США и России предстоит еще долгая и упорная борьба. Думаю, горячая фаза украинского конфликта должна завершиться к концу 2014 — началу 2015 года. Просто потому, что зимой украинская армия воевать не сможет. Кроме того, Украина находится на транзитных европейских путях, и ЕС не сможет игнорировать Сомали в украинском варианте возле своих границ — сторонам конфликта на Юго-Востоке под нажимом европейцев придется договариваться.

А дальше, повторюсь, США и Россию ждет упорная политическая борьба…

— Между войной «08.08.08» и нынешним украинским кризисом существуют серьезные различия, — считает, в свою очередь, историк и политолог Андрей Фурсов. — Дело в том, что «Пятидневная война» была не столько общезападной акцией, сколько американской. Кроме того, в рамках США, это была, скорее, акция неоконсерваторов из компании Джорджа Буша-младшего, которая поддерживалась далеко не всем американским истеблишментом.

Тем не менее, жесткая реакция России в 2008 году весь Запад удивила и насторожила. Именно с этого момента начинается настороженное отношение к России: вдруг, через 19 лет после того, как Михаил Горбачев сдал все, что только можно, РФ оказалась способной за себя постоять. Конечно, в 2008-м Россия ударила по зубам не Соединенным Штатам, а их марионетке — любителю пожевать галстуки Михаилу Саакашвили, — но и этого от нее не ждали.

С тех пор изменилось очень многое. Россия продемонстрировала свою силу в сирийском кризисе. Да, в том, что определенным кругам США не дали съесть Сирию — заслуга не только России. Барак Обама не хотел сирийской войны, Китай нас поддержал. Тем не менее, решающую роль в разрешении кризиса сыграла позиция Москвы.

Украинский кризис — это уже попытка указать России место после всех описанных событий. В этом — ключевое различие.

«СП»: — Что оно означает?

— Что США более серьезно относятся к России, и сумели убедить в этом весь Запад. Примерно так же, как Великобритания в 1830—1840-е годы смогла убедить весь Запад в опасности России, и когда Николай I помог австро-венгерскому императору подавить венгерское восстание, продемонстрировав силу, — это стало знаком для Запада, что Россию нужно «гасить».

То, что мы сейчас видим — из той же серии. Они стараются успеть: еще четыре-пять лет — и проблемы Запада возрастут, а наша сила увеличится. Ясно, что Запад попал во временные ножницы, и постарается сейчас использовать ситуацию.

«СП»: — Насколько эффективно способна Россия этому противостоять?

— Самое уязвимое место России — ее правящий слой. Речь идет не только о «пятой колонне», но и тех людях, которые просто хотят спокойно жить, и не понимают, что спокойно жить им никто не позволит. Россию не оставят в покое, и ситуация никогда не вернется к тому, что было до украинского кризиса. Будет либо хуже, либо лучше. Но те отношения, которые существовали между Россией и Западом в период с октябрьского переворота 1993 года и по 2013-й — никогда не вернутся…

Фото: ИТАР-ТАСС/ EPA.