Збигнев Бжезинский, легендарный эксперт по внешней политике США и известный своими недружественными взглядами по отношению к России, все увереннее говорит о том, что Россия и Украина должны войти в "Большой Запад". Этот тезис он сформулировал в своей последней книге и вновь вернулся к нему в недавнем интервью одному из польских СМИ. Один из архитекторов войны в Афганистане в 1979 году уверен, что Россия не сможет построить Евразийский союз и окажется в неуютной ситуации между "набирающими силу Китаем и Западом", находясь на периферии обоих. Вероятно, чтобы спасти РФ от ее тяжелой судьбы, экс-советник американских президентов предлагает интегрировать Россию в евроатлантическое пространство. Однако, учитывая глобальные интересы США, возникает ощущение, что США хотят "дружить против" Китая, который начинают окружать по периметру. О причинах "неожиданной любви" Бжезинского к России, о кошмарах англсаксов и о том, получит ли Китай свой "Афганистан" в Корее, рассказал Накануне.RU историк, социолог Андрей Фурсов.
Вопрос: Збигнев Бжезинский в недавнем интервью вновь повторил тезис из своей последней книги о том, что США необходимо формировать более тонкую политику на Ближнем Востоке и создать в связи с этим "широкий Запад", который бы включал в себя евроатлантическое сообщество, а также Россию, Украину или Турцию. Что стоит за этими предложениями?
Андрей Фурсов: Бжезинский уже не в первый раз излагает точку зрения, согласно которой Россию, Украину и Турцию нужно включить в "Большой Запад", в евроатлантическое сообщество. Впервые он сформулировал эту мысль в работе "Стратегический взгляд" или "Стратегическое видение". Это очень серьезный отход от его предыдущих схем, поскольку Бжезинский был всегда советофобом, русофобом. В 1990-е годы он был сторонником дальнейшего расчленения России. Еще несколько лет назад он предлагал Китаю кондоминиум и раздел совместно с китайцами мира. Китайцы прекрасно понимают, что верить этому нельзя – бойтесь данайцев, дары приносящих. Китайцы на это не клюнули, а поскольку ситуация в Соединенных Штатах аховая, нужно искать другие варианты. США в наши дни очень напоминают Римскую империю времен Траяна, когда империя перенапряглась, и от стратегического наступления перешла к стратегической обороне, когда она начала строить огромные валы, когда она ушла из Месопотамии, когда начали перебрасываться римские легионы из дальних стран поближе. И Америка сегодня оказалась в таком же положении. Но просто уйти из занимаемой зоны невозможно – ее займут конкуренты: либо Китай, либо Евросоюз. То есть уходить нужно так, чтобы место не заняли конкуренты, а ближние союзники знали свое место, чтобы держать их в узде.
Вопрос: И вот такое евроатлантическое сообщество должно служить этой цели?
Андрей Фурсов: Именно. Однако, дело в том, что страна, которая может сдерживать, согласно Бжезинскому, Китай – это Россия, потому что Россия граничит с Китаем, Россия – страна с ядерным потенциалом. И одна из задач Запада заключается в том, чтобы ни в коем случае не допустить формирования российско-китайского союза, а еще лучше, по этим планам, противопоставить Россию Китаю. Собственно, это традиция англосаксов – использовать одну континентальную державу против другой. И если мы посмотрим, как двигались англосаксы с XVI века, то мы увидим, что это очень четкое движение с запада на восток с использованием одной континентальной державы против другой. В XVI веке была разгромлена Испания англосаксами, затем, в XVIII-начале XIX века англичане победили французов с помощью России. В ХХ веке они дважды побеждали Германию с помощью России, а затем в "Холодной войне" капитулировал Советский Союз. И вот теперь в этом Drang nach Osten англосаксы дотопали до Китая, который является их очень серьезным противником, и этого противника они пытаются взять в клещи. И если с моря они могут прижать его своим флотом, то с суши без союза с Россией им это сделать невозможно. Отсюда вот этот ход Бжезинеского – интегрировать Россию в евроатлантическое сообщество. Здесь преследуется три цели: во-первых, эта интеграция будет означать контроль над ядерным оружием России, то есть Россия фактически окажется безоружной перед лицом Запада, во-вторых, российские ресурсы ставятся под контроль, в-третьих, Запад постарается стравить Россию и Китай и играть на этих противоречиях. Вот что стоит за формулой Бжезинского, которую он выдвинул.
Вопрос: Однако, насколько Бжезинский остается влиятельной фигурой для американского истеблишмента, разделяют ли элитные круги США эти его взгляды?
Андрей Фурсов: Здесь есть две точки зрения, которые мне приходилось слышать от самих американцев. Одни американцы и некоторые политологи в России говорят, что Бжезинский уже ничего не решает, он – пустое место, есть более серьезные люди, например, та же Фиона Хилл, которая недавно написала книгу о Путине. Другие представители истеблишмента и политологии говорят, что Бжезинский до сих пор влиятелен, он формулирует повестку дня. Здесь очень многое зависит от того, кто говорит, ведь американский истеблишмент не един. Бжезинский – это человек Рокфеллеров, и понятно, что люди из противоположной команды будут говорить, что "он уже не имеет никакого значения" и т.д. С точки зрения интересов определенной части американского истеблишмента идеи Бжезинского вполне здравые. Америка нуждается в передышке. Если все разговоры о сланцевой революции не блеф, и сланцевая революция даст свои первые плоды в начале 20-х годов XXI века, то Америке нужна передышка. И для этой передышки им нужно некое равновесие в Евразии, которое они потом же и нарушат. С этой точки зрения, Бжезинский совершенно четко формулирует повестку дня, это вполне рациональный подход, и показательно, что русофоб Бжезинский "забыл" свою ненависть к России, он готов Россию принять в евроатлантическое сообщество.
Вопрос: Бжезинский также уверен в том, что идея с Евразийским союзом у России не увенчается успехом, и в ситуации, когда "Запад укрепит свои силы", а "Китай продолжит интенсивное развитие", у России будет крайне неудобное положение. Как такой вариант развития событий оцените?
Андрей Фурсов: Свой резон здесь есть, но дело в том, что сейчас все крупные блоки – США, Евросоюз, Россия, Китай – они все не в лучшем положении. Евросоюз трещит по швам, как мы видим, Америка тоже переживает не лучшие времена, про Россию мы с вами знаем, какие у нас проблемы. Даже у Китая не все в порядке, потому что чем больше у Китая экономических успехов, тем больше социальных проблем, потому что их экономические успехи ведут к социальной поляризации общества, к социальной напряженности. В этом смысле, практически все крупные блоки современного мира оказываются в сложном положении, а не только Россия. Я, например, считаю, что ситуация Евросоюза по-своему значительно хуже, чем ситуация в России. "Евросоюзовские" люди не привыкли жить в условиях перманентного кризиса, в отличие от русских, и то, что грядет в Европе, создаст очень много проблем, к которым они психологически не готовы.
Вопрос: Политика так называемой "перезагрузки", которая реализовывалась при президенте Медведеве, была элементом этой стратегии, о которой говорит Бжезинский?
Андрей Фурсов: Безусловно, и в этом смысле, американцы верны себе. Самый большой страх англо-американцев – это союз континентальных держав против англосаксов. Сначала это был союз России и Франции, потом союз России и Германии и вот сейчас – союз России и Китая. Это кошмар для англосаксов, потому что такой союз шансов им не оставляет. Что касается "перезагрузки", то я не думаю, что тогда был курс на то, о чем говорит Бжезинский, потому что тогда была несколько иная ситуация. Я думаю, что "перезагрузка" – это была попытка воспользоваться тем, что у власти в России тогда стоял президент, который смотрел в сторону Америки, и это была попытка попросту обмануть Россию, как Россию обманывали при Горбачеве и Ельцине. В мемуарах, которые пишут сейчас американские дипломаты, они откровенно говорят, что обещая Ельцину не принимать бывшие социалистические страны, и уж тем более, бывшие советские республики в НАТО, американские дипломаты с самого начала знали, что они обманывают. Такой же обман - и "перезагрузка". К счастью, она закончилась.
Вопрос: Сейчас видно, что США очень заинтересовались Азиатско-Тихоокеанским регионом. Недавно было объявлено о переносе в эту часть элементов систем ПРО, в последний месяц активно идет нагнетание напряженности на Корейском полуострове. Насколько велика возможность того, что США спровоцируют начало войны между Кореями и не станет ли тогда КНДР для Китая тем же, чем для СССР стал Афганистан?
Андрей Фурсов: Нет, я не думаю, что это произойдет, потому что Северная Корея не предпримет никаких шагов без согласования с Китаем, поэтому спровоцировать Северную Корею – это спровоцировать Китай, а спровоцировать Китай будет очень сложно. В той ситуации, в которой американцы сейчас оказались на Ближнем Востоке, прежде всего, в Сирии, я не думаю, что они попробуют создать второй очаг напряженности в зоне Восточной Азии, они и так перенапряжены. Здесь какая-то другая игра. Но то, что американцы переводят свое внимание на Тихий океан – это совершенно очевидно. Это видно даже по тому, как изменилось финансирование различных университетских программ в США. Если раньше, главным образом, все шло на анализ ближневосточной ситуации, то теперь средства выделяются, в основном, на Восточную Азию, на угрозы геоклиматической катастрофы, а ближневосточная тематика отошла на третий план.
Вопрос: В этой ситуации, что будет в Афганистане, совершится ли, все же, "исход" США из этой страны?
Андрей Фурсов: Американцы никогда всерьез не уйдут из Афганистана, там останутся, например, частные военные корпорации. Кроме того, если американцы будут уходить из Афганистана, их войска и базы будут переброшены в Киргизию или Узбекистан. Американцы не уйдут совсем из Центральной Азии, потому что, как говорил лорд Керзон – "Афганистан – это капитанский мостик Азии". К этому нужно добавить еще и нашу бывшую Среднюю Азию. Поэтому, разговоры о полном уходе американцев из Афганистана не вполне состоятельны. Кроме того, англо-американцы в Афганистане контролируют наркотрафик, и такой куш, такой прибыльный кусок они никогда не отдадут. |
Фурсов Андрей Ильич – русский историк, обществовед, публицист, социолог.
