|
Что такое коммунизм?
| |
| Нижегородец | Дата: Среда, 13.11.2024, 12:32 | Сообщение # 211 |
Группа: Пользователи
Сообщений: 232
Репутация: 0
Статус: Оффлайн
| Сотрудник ведомства и должностное лицо - это не одно и то же.
Представительство сотрудника. Представительство сотрудника может говорить о принадлежности к учреждению (входит в состав учреждения). Представительство может говорить о причастности сотрудника к делам доверителя. Сотрудник ведомства может быть одновременно представителем ведомства и представителем доверителя. Представитель по принадлежности ведомству и представитель доверителя по причастности к его делам. Это разные показатели. Если сотрудник ведомства находится при исполнении и обращается к кому-либо за сведениями, то в подтверждение своей занятости ему необходимо будет выказать положение представителя, причастного к делам человека-доверителя, а не положение представителя ведомства (принадлежности к ведомству). Сотрудник ведомства и должностное лицо - это не одно и то же.
Уполномоченный не определяется по принадлежности к ведомству. Ведомство - неодушевлённое образование, которому невозможно уполномочить. Ведомству невозможно быть доверителем.
Невозможно быть уполномоченным законом, властью, обществом, 'государством' - это неодушевлённые образования. Сам себя сотрудник не может уполномочить.
Уполномоченный и полномочный. Уполномоченный получает задание от человека, нуждающегося в помощи. Полномочный сам видит, что требуется вмешательство и сам берётся за установление благожелательного порядка. Полномочным может быть всякий человек доброй воли, это необязательно сотрудник ведомства. Уполномоченный - это положение сотрудника ведомства по отношению к доверителю или верителю.
Достаточно знать как должно быть; как правильно должны складываться взаимоотношения сотрудника ведомства и простого человека. Это основание. Основание для добропорядочных отношений. Оно всегда присутствует в виде естественного порядка, который не нуждается в улучшении. Это основание искажают верой в превосходство законодательства и одержимостью отсебятиной. Уход от естественных порядков, это подмена добрых, приемлемых отношений на неприемлемые отношения.
Следует понимать, в каких отношениях ведётся общение. Между сотрудником ведомства и простым человеком могут быть приемлемые или неприемлемые отношения.
Приемлемые отношения:
1) на добре: проявление от сотрудника ведомства (должностного лица) добрых намерений в одну сторону, во благо простого человека;
2) деловые предложения: условия озвучиваются с двух сторон и оговариваются, заключается сделка, которая устраивает обе стороны и условия выполняют обе стороны.
Неприемлемые отношения:
3) мошеннический умысел: отсутствие добрых намерений; хотя происходит заключение сделки, как во втором случае, но таковая не принимается за сделку (обе стороны не понимают или одной стороной намерено скрываются деловые отношения), при этом действуют односторонние условия; наживается одна сторона; умышленное невыполнение обязательств по договору (сделке, деловым отношениям);
4) преступные деяния: с насилием, притеснением, назло и с выгодой для одной, принуждающей стороны.
Перечисленные случаи последовательно вытекают друг из друга: при отсутствии первого, действует следующий и так далее. Не важно, кто к кому обратился, сотрудник ведомства к простому человеку или простой человек к сотруднику ведомства, если сотрудник не выказывает добрых намерений к простому человеку, значит предлагаются деловые отношения. Если же в деловом предложении имеется односторонняя направленность, без рассмотрения ответных условий от второй стороны, то это явный мошеннический умысел. Давление к принятию односторонней сделки - это принуждение.
Сотрудник ведомства, как должностное лицо, и сотрудник ведомства, как не должностное лицо. Сотрудник ведомства, как должностное лицо, удовлетворяет потребность простого человека, который к нему обратился. Сотрудник ведомства, как не должностное лицо, изображает из себя должностное лицо, чтобы скрыть деятельность иного порядка и нажиться за счёт простого человека. Не должностное лицо замещает должностное лицо и не даёт оному проявиться. Не должностное лицо замещает должностное лицо и не оказывает простому человеку помощь в одностороннем порядке. При этом оба участника личных отношений не замечают отсутствие у сотрудника ведомства добрых намерений. Оба имеют непонимание, что сотрудник ведомства, который действует без добрых намерений к человеку - это не должностное лицо. Оба не понимают, что не должностное лицо заключает деловой договор, который создаётся на двухсторонних условиях. Не должностное лицо предлагает простому человеку условия и в ответ на них, простому человеку должно выставить свои условия.
На самом деле получается так, что условия от не должностного лица непотребны простому человеку, а понимание того, что сотрудник ведомства заключает с простым человеком сделку, - это непотребно сотруднику ведомства. Оба участника обстоятельства скрыто используются мошенниками свыше и пока такое продолжается, то не видать нам всем никакой добропорядочности.
|
| |
| |
| Нижегородец | Дата: Воскресенье, 15.12.2024, 14:15 | Сообщение # 212 |
Группа: Пользователи
Сообщений: 232
Репутация: 0
Статус: Оффлайн
| Уважаемый [имя или должность адресата],
Настоящим письмом уведомляю вас о том, что за вами числится и продолжает увеличиваться значительный долг. Вы образовали задолженность, которая требует вашего внимания. (это начало на случай неоднократного обращения сотрудника)
Настоящим письмом уведомляю вас о том, что деятельность должностного лица подразумевает удовлетворение нужд всех обратившихся, и каждый имеет право получить разъяснение по поводу несоответствия сотрудника ведомства его заявленной занятости. Подобное несоответствие является угрозой для всех нас. (это начало на случай первого обращения или обращения от имени других людей)
**О доверителе и доверенных лицах**
Деятельность любого должностного лица предполагает выполнение обязанностей, основанных на понятиях "доверенный" и "поверенный", которые неразрывно связаны с образом доверителя. Эти понятия служат основой для выстраивания добропорядочных отношений. Законы не должны подменять собой добрые отношения, возникающие между человеком-доверителем и доверенным лицом.
Ваши действия могут быть признаны законными только при наличии доверителя, которому вы оказываете помощь. Уполномочивание возможно исключительно со стороны человека, находящегося в нужде, а не от имени ведомства, закона, 'государства' или иного неодушевлённого образования, которое не обладает сознанием и волей. Руководитель может направить вас для оказания помощи, однако это не равнозначно уполномочиванию.
**О недопустимости навязывания условий**
Отсутствие доверителя и добрых намерений приводит к тому, что вы, возможно, сами того не осознавая, обращаетесь ко мне с целью навязать односторонние условия. Вследствие наши с вами отношения переходят в область деловых, где предполагаются сделки и взаимные обязательства.
Если вы действуете как должностное лицо, вы обязаны руководствоваться добрыми намерениями и уважением к человеку. Если же ваши действия подразумевают навязывание односторонних условий, это свидетельствует о попытке заключения сделки, которая должна быть признана взаимной.
**Перечень некоторых ваших условий (их намного больше):**
1. Условие побыть повинным.
2. Условие отказаться от необходимости учитывать понятия "доверенный" и "поверенный".
3. Условие, что вы якобы действуете в интересах доверителя, которого не существует, поскольку ведомство является неодушевлённым предметом.
4. Условие дать вам выполнить ваше ведомственное, а также междуведомственное (сговор ведомств) задание с итогом, который выгоден вам.
5. Условие, что вы не требуете невозможного, когда на самом деле вы требуете от меня ответственности перед неодушевленным образованием.
**О сделке и обязательствах**
Все перечисленные условия исходят от вас и касаются наших с вами межличностных отношений. Я принимаю ваши условия, что самопроизвольно делает эту сделку двусторонней. Впоследствии я могу выставить ответные условия, которые вы будете обязаны выполнить.
Примите к сведению:
- Ответные условия (например, передача вашей собственности в виде движимого и недвижимого имущества) могут быть предъявлены в любое время, даже спустя годы.
- В случае ограничения моей свободы мои близкие и знакомые имеют право выдвинуть свои условия от моего имени, что создаст ещё больше долговых обязательств с вашей стороны.
**О правосудии и нарушении законодательства**
Ваше участие должно быть направлено на восстановление справедливости и соблюдение прав человека. Использование законодательства в обход здравого смысла и в ущерб достоинству человека противоречит его предназначению. Закон должен восстанавливать порядок в человеческих отношениях, а не использоваться как инструмент давления.
**Предложение разрешения ситуации**
Если вы сможете повлиять на прекращение данного дела, не нанося ущерба ни мне, ни себе, то я откажусь от выдвижения ответных условий, а сделки будут расторгнуты. Надеюсь, что вы предпримете необходимые меры для восстановления моих прав и свобод.
С уважением, [Ваше имя]
|
| |
| |
| Православ | Дата: Понедельник, 06.01.2025, 14:31 | Сообщение # 213 |
Группа: Пользователи
Сообщений: 2
Репутация: 0
Статус: Оффлайн
| "Измы" - искажения Меры в общественных процессах, идеологическое прикрытие библейско-марксистской доктрины рабовладения, измышления социальных паразитов о справедливом жизнеустройстве.
http://old.kpe.ru/press/mera/273/1747/ - Самая главная тайна
Оглянитесь вокруг и задумайтесь. Нас везде ставят перед выбором:
— «Какой строй лучше: капитализм или социализм?» — А это дурь! И там, и там — толпо-«элитарная» система, невольничий рабовладельческий строй. Только в одной пирамиде наверху «элита» либо из царской семьи, либо из бизнесменов, либо из демократов, и в другой пирамиде «элита» либо из парт.сов.номенклатуры (из «слуг народа»), либо из патриотов-националистов.
https://cont.ws/@alexandrsuh/1076700 - Элита - безмозглый инструмент глобального паразита
При смены измышлений концепция управления не меняется, элита трансформируется, но незначительно.
Так обеспечивается устойчивость библейской доктрины.
https://cont.ws/@alexandrsuh/845691 - Программками и хотелками политических напёрсточников вымощена дорога в ад
Сообщение отредактировал Православ - Понедельник, 06.01.2025, 14:32 |
| |
| |
| Православ | Дата: Понедельник, 06.01.2025, 14:33 | Сообщение # 214 |
Группа: Пользователи
Сообщений: 2
Репутация: 0
Статус: Оффлайн
| https://alexandr-f-s.livejournal.com/737.html?newpost=1
Стань элитой!
А для чего?
|
| |
| |
| Нижегородец | Дата: Вторник, 28.01.2025, 06:50 | Сообщение # 215 |
Группа: Пользователи
Сообщений: 232
Репутация: 0
Статус: Оффлайн
| В Русском языке элиту и олигархов называли - бояре.
|
| |
| |
| Нижегородец | Дата: Среда, 14.05.2025, 05:01 | Сообщение # 216 |
Группа: Пользователи
Сообщений: 232
Репутация: 0
Статус: Оффлайн
| Три примера.
Прежде всего, сделка (деловые отношения) возможна с частным предпринимателем, который извлекает из неё выгоду (это означает, что действует денежная среда). Он учиняет деловые отношения. Ему для этого необходимо объявить себя занятым для простого человека, но при этом остаётся занятым только на своих условиях. Это — замещение должностного лица. Частный предприниматель — это лицо, замещающее должностное лицо.
Пример с ветвями. Сделка состоит из двух ветве́й, каждая из которых содержит две части: предложение и принятие предложения. В первой ветви одна сторона выдвигает предложение, вторая его принимает. Во второй ветви происходит ответ на предложение, исходившее от первой стороны — теперь вторая сторона предлагает, а первая принимает. Одна ветвь — это лишь половина сделки, односторонняя направленность на разрешение вопроса одной стороны.
Сделка начинается с первого запроса на взаимный обмен, с зачинания (то есть создания) первой ветви. Здесь важно понимать, что предложение на взаимный обмен исходит всегда только от той стороны, которая либо использует положение нуждающегося (если тот сам обращается как доверитель), либо прямо навязывает своё дело, выступая как поверенный, вовлекая другую сторону.
Даже если вторая ветвь ещё не обсуждалась, а по первой уже происходит выполнение условий — сделка считается заключённой. Первая ветвь — это действия, направленные на получение выгоды чиновником (сотрудником, частным предпринимателем), возможные и в сочетании с оказанием помощи простому человеку, если тот сам обратился за помощью. Вторая ветвь — это, хотя и предусмотренный правилами сделки, но почти никогда не произносимый ответ простого человека. Причём это не столько ответ на предложение дельца — ведь тот уже удовлетворил себя по первой ветви, которая завершена и исполнена, — сколько необходимое по правилам деловых отношений завершающее обращение, обязывающее дельца выполнить условия, выдвинутые уже другой стороной. Такой ответ должен прозвучать в любом слу́чае — независимо от содержания первой ветви. Однако он почти никогда не звучит — из-за непонимания самих правил сделки.
Пример с соглашениями сторон.
Соглашение — это итог взаимного признания, составленный из согласия участников. Одностороннее согласие — это ещё не соглашение.
Кто к кому обращается: простой человек с нуждой — к чиновнику, или чиновник — к простому человеку. Само обращение уже является предложением с выражением согласия вступить в отношения. Согласие — это не только подтверждение принятого предложения от другой стороны, но и приглашение к достижению соглашения; оно выражается в само́м обращении.
Простой человек с нуждой согласен на добрые отношения, чтобы устранить свою нужду́. Чиновник тоже согласен помочь, но на своих условиях. Не на добрые отношения согласен чиновник, а на деловые: он готов удовлетворить нужду́, но при этом получить своё — по достигнутому соглашению с выдвинутыми им условиями.
А поскольку это деловые отношения, он по правилам сделки заранее соглашается и на ответные условия, которые может выставить простой человек.
Так происходит, если первым обращается простой человек.
Если же первым обращается чиновник, то с самого начала настаивает на деловом отношении. Он может вводить в заблуждение, будто простой человек уже причастен к каким-либо обстоятельствам — то есть, будто у него достигнуто с кем-то соглашение и он обязан держать ответ, несёт ответственность по той части соглашения, которую требует другая сторона.
Однако чиновнику невдомёк, что со стороны простого человека есть ответные предложения к этой другой стороне, и он только и ждёт её представителей, чтобы выставить им счёт. Нужен живой представитель, с фамилией, именем, отчеством, местом проживания и способом связи... Чиновник как раз подвернулся — ведь он настаивает на соблюдении соглашений, а значит, принимает на себя ответственность за представляемую им сторону.
Сторона обращения: кто к кому обращается.
Сторона, которая первой выдвигает предложение, считается зачинщиком деловых отношений. При этом неважно, что простой человек не является предпринимателем, — он же осознаёт, что обращается к тому, кто действует как частный предприниматель. А значит, вторая сторона может представить обращение как деловое и уже обвинить первую сторону в том, что она начала сделку.
Однако, кто видится зачинщиком — не имеет значения, потому что деле́ц, предприниматель по сути, всё равно оказывает помощь только на своих условиях. Тем самым именно он становится первой стороной деловых отношений. Он и есть зачинщик сделки, как бы ни пытался представить дело иначе.
Если чиновник обращается к простому человеку, он выступает как представитель первой стороны — порядка, закона, ведомства, общества, 'государства'. Простой человек предстаёт в качестве второй стороны. Якобы именно она несёт перед первой некие обязательства, и потому чиновник требует повиновения и исполнения навязанных условий. Однако он не осознаёт, что перед ним — не покорная и безмолвная сторона, словно должни́к, а сторона, обладающая преимуществом: от её ответного предложения зависит, состоится ли сделка вообще.
Первая сторона может навязать простому человеку неприемлемое и невыгодное условие и настаивать на его исполнении, не понимая, что вторая сторона способна ответить своими — пусть даже чрезмерными — условиями, которые подлежат исполнению, раз уж первая сторона сама предложила сделку.
Ответным предложением простой человек может уравнять условия, сделать их по-настоящему взаимными и справедливыми — либо вовсе прекратить сделку, возложив на первую сторону непосильное обременение и тем самым вынудив её отказаться от преследования и навязывания непотребных условий.
Первая сторона неизбежно оказывается в долгу́, если не понимает, что деловые отношения с выгодой в одну сторону — это временно, пока простой человек не разберётся в правилах сделки и не предъявит ответные условия. За простым человеком — последнее слово, и оно решающее.
Чиновник, действующий от имени первой стороны, — это ответчик, внезапно оказавшийся перед второй стороной, а значит, взял на себя обязанность принять её предложение и исполнить долг той стороны, которую представляет.
Заключение.
Денежный обмен — лишь одна из частей сделки, которая по своей сути всегда двусторонняя. Деловые отношения порождают взаимную зависимость, ограничивающую того, кто считает себя главной стороной. Правила сделки требуют участия двух сторон, и каждая вправе выдвинуть свои условия.
Дельцы часто не понимают этой основы, ошибочно полагая, что их требования исчерпывают суть сделки. Однако это лишь половина дела. Вторая половина — ответ простого человека, завершающий сделку. Требование платы, разрешений или соблюдения порядков обязывает дельца учитывать и выполнять условия, предложенные другой стороной.
Иными словами, если с вас требуют деньги за услугу или пользование чем-либо, это значит, что требующий становится зависимым по правилам сделки и обязан принять и исполнить ваше встречное условие.
Если простой человек осознает свою роль в двустороннем обмене и предъявит дельцу свои условия, односторонняя выгода исчезнет. Денежная среда, питающая власть и неравенство, утратит устойчивость, а те, кто ей служит, лишатся опоры. Деньги, казавшиеся средством обогащения, оберну́тся источником долгов и бед. Когда делец поймет свою зависимость от простого человека, сделка, построенная на стремлении к наживе, станет невозможной.
|
| |
| |
| Нижегородец | Дата: Пятница, 16.05.2025, 09:50 | Сообщение # 217 |
Группа: Пользователи
Сообщений: 232
Репутация: 0
Статус: Оффлайн
| Притча о честном дельце.
Один человек встретил дельца и сказал:
— Мне нужна помощь. Ты ведь умеешь, ты можешь.
Делец приосанился:
— Могу. Но только на моих условиях.
— А если я захочу на своих?
— Я не помогаю даром.
— Хорошо, — сказал человек. — Но тогда скажи, выйдет ли у нас сделка?
— Конечно. Ты платишь — я помогаю.
— Но ведь сделка — это не только твоё условие и моё обязательство. После твоей помощи наступит и моё условие.
Делец кивнул, будто всё понял.
— Ладно, — сказал человек. — Я заплачу, а потом скажу своё.
Он заплатил. Делец сделал, что обещал. Затем обернулся:
— Ну, твое условие?
Человек ответил:
— Мое условие таково: я тебя похвалю за труд и за честность, а ты за похвалу заплати. На выбор.
Либо верни мне деньги сполна — и не будет тебе наживы,
либо верни ту же сумму и ещё столько же — и понесёшь убыток,
либо ухмыльнись и уйди — но тогда сделка останется открытой, а долг будет висеть над тобой до тех пор, пока не погасишь.
Делец усмехнулся:
— А я расторгаю сделку, — и собрался уходить.
Человек покачал головой:
— Не тебе решать. Сделка начата, и расторгнуть её могу только я. Ты взял плату — и твоё условие кончилось. А коль моего условия не исполняешь и бежишь от ответа, твой уход и неисполнение — новое твоё условие. А по сделке я выставлю тебе ещё одно в ответ, так ты и будешь при каждой встрече копить долги вечно, пока не погасишь.
И делец ушёл с ухмылкой, не ответив.
Так человек остался ни с чем, а делец — с неисполненным долгом.
И подумал человек:
— Что ж, помощь мне делец явил, но не из доброты, а из корысти. Пусть хоть урок возьмёт: быть может, его жадность и бесчестие толкнут однажды озадачить так же другого лукавого дельца. А там, глядишь, и сам начнёт различать, где сделка, а где человек.
Так человек ушёл с пустыми руками, но с добрым делом за плечами.
А делец остался с долгом. Потому что честность — не в том, чтобы взять плату, а в том, чтобы исполнить сказанное.
А самая тонкая ложь — та, что прикрыта согласием, но уходит, не исполнив.
|
| |
| |
| Нижегородец | Дата: Воскресенье, 18.05.2025, 18:04 | Сообщение # 218 |
Группа: Пользователи
Сообщений: 232
Репутация: 0
Статус: Оффлайн
| Ведомства, действующие в денежной среде, находятся под покровительством частных предпринимателей, стремящихся к обогащению.
В условиях такой среды полагать, что ведомство (а значит, его сановники и чиновники — дельцы) действует честно, — тяжёлое заблуждение. Будь ведомство честным, его сотрудники сами бы разъясняли, почему не могут помогать простому человеку на своих условиях: при согласии на помощь по условиям ведомства простой человек может выставить своё встречное условие, а это исключает всякую выгоду для ведомства. И ведомство, действующее в денежной среде, предпринимает шаги, лишая простого человека подлинной возможности влиять на дельца, вследствие чего такая постановка вопроса даже не поднимается.
Честность и добропорядочность сотрудников ведомства несовместимы с денежной средой и стремлением частного предпринимателя к обогащению.
Добропорядочность и порядочность — разные понятия.
Вступать дельцу в честную сделку, принимая заведомо невыгодное для себя положение, — значит действовать либо по невежеству, либо с обманным умыслом. В последнем случае делец сознательно мошенничает, зная, что окружающие этого не замечают и принимают его за порядочного. Именно так и происходит: частные предприниматели навязывают простому человеку деловые отношения с опорой на их якобы порядочность и полезность.
Такое поведение, при котором простого человека втягивают в бесчестные деловые отношения, возможно только со стороны недобросовестных дельцов. Надеяться на их честность и добропорядочность — глубокая ошибка. Даже если изначально делец действует по неведению, то, узнав о правилах сделки и столкнувшись с встречным условием, он начнёт уклоняться от обязательств, поняв, что честное выполнение этих правил грозит крахом его деятельности в денежной среде и лишит возможности дальнейшего обогащения.
В сделке участвуют две стороны — это две стороны деловых отношений. Трудно ослабить хватку одержимого дельца (чиновника, выступающего в роли первой стороны), чтобы он перешёл из деловых отношений в добрые, не указав прямо, что происходит сделка и что она несёт ему ущерб.
Делец в своём духе одержим заданием и не хочет поддаваться или изменяться под влиянием замечаний простого человека. Простой человек тоже в своём духе: он хочет всё решить мирно и добропорядочно, но не находит способа повлиять на то, чтобы мошенник перестал давить своей внешней порядочностью. Между ними возникает раздор в положениях. Делец хозяйничает в своей среде, опираясь на установленные порядки, делает её важной и значимой, тем самым затягивая простого человека в ловушку. Простой человек поддаётся и принимает на себя зависимое положение того, кто уступил чуждой среде, но не осознаёт, что должен войти не только в это положение, но и в положение второй стороны — принять на себя роль дельца, как и сам делец.
В деловых отношениях первостепенными являются порядки самой сделки — её правила, а не порядки, установленные или навязанные дельцом. Вот почему общепринятые законы и понятие порядочности вместо личных деловых отношений служат отвлекающими обстоятельствами. Следует опираться на зависимость от взаимных обязательств, а не на законы.
Если простой человек воспользуется правилами сделки, проявив себя настоящей второй стороной и дельцом, он сможет одержать верх и сделать частного предпринимателя (сановника или чиновника) должником по сделке. Только так.
В деловых отношениях с дельцом последнее слово всегда остаётся за простым человеком.
Выставить своё условие в ответ на предложение дельца — необходимость для простого человека, ведь в деловых отношениях участвуют обе стороны, и действуют взаимные обязательства. Это позволяет либо взыскать за обман, либо показать: частное предпринимательство в денежной среде, прикрытое личиной общественной пользы, рушится, когда люди распознают его ложность. Это касается всех — от верхушки страны до мелких ремесленников, зависимых от денежной среды.
***
Простой человек обращается к дельцу:
— Мне нужна помощь.
— Окажу, но на моих условиях.
— Вы мне выставляете условие?
— Моё дело — предложить, ваше — принять либо отказаться.
— Вы вообще понимаете, что, обязуясь оказать помощь, одновременно принимаете на себя обязательство принять ещё одно предложение — не в ответ на мою просьбу, а на своих условиях?
Честность или бесчестие дельца-помощника выявится в тот момент, когда он получит от простого человека второе условие — в ответ на своё первое. А также тогда, когда осознает, что, предложив сделку, сам себя поставил в зависимость — и сделал это зря.
|
| |
| |
| Нижегородец | Дата: Вторник, 20.05.2025, 12:37 | Сообщение # 219 |
Группа: Пользователи
Сообщений: 232
Репутация: 0
Статус: Оффлайн
| О том, почему правило могут воспринимать за закон.
Правило - меры установленного порядка.
Закон - меры, устанавливающие порядок при непорядке в человеческих отношениях.
На примере сделки и её правил.
Если сотрудник ведомства помогает простому человеку, то это доброе отношение. Если сотрудник ведомства помогает человеку на своих условиях, то это уже деловые отношения с навязыванием простому человеку своих условий.
Вопрос в том, что при отношениях между простым человеком и сотрудником ведомства, сотрудник навязывает правила сделки (принуждает простого человека к сделке на своих условиях), но не понимает этого. Значит сотрудник вводит человека в деловые отношения, в правила сделки, а простому человеку, чтобы прекратить непорядок и остановить давление всего лишь надо объяснить сотруднику, что тот сейчас находится в деловых отношениях, то есть действуют правила сделки, а не сторонние предписания, порядки, законы (пусть даже с опорой на общественное, общепринятое). Отсюда, сделка имеет правила и по ним определяется сделкой, но когда сделка определяется сделкой же, при неправильном подходе в отношениях между людьми (в их общении), то правила сделки становятся законом.
Сотрудник ведомства, действуя из убеждения в своей правоте и общественной пользе, неосознанно вовлекает человека в деловые отношения, руководствуясь не правилами сделки, а внешними предписаниями, и применяет давление. Когда сведущий человек указывает на это и разъясняет, что данное обстоятельство подчиняется правилам сделки, эти правила становятся для сотрудника законом, так как они выводят его из заблуждения и одержимости.
|
| |
| |
| Нижегородец | Дата: Вторник, 20.05.2025, 12:38 | Сообщение # 220 |
Группа: Пользователи
Сообщений: 232
Репутация: 0
Статус: Оффлайн
| Прямо так и заявлять всем сотрудникам ведомства: «Я ищу должника, который навязал мне условия от имени вашего ведомства. Вы — его представитель, значит, связаны с этим долгом. Примите на себя ответственность или укажите, кто действительно несёт её. Пока ответ не получен, долг считается вашим.»
|
| |
| |
| Нижегородец | Дата: Пятница, 30.05.2025, 21:30 | Сообщение # 221 |
Группа: Пользователи
Сообщений: 232
Репутация: 0
Статус: Оффлайн
| Хотятки.
Следует объяснить, что чиновник вправду может навязать любое условие, которое сочтёт выгодным для себя, не принимая во внимание, что оно непотребно для простого человека. Пример: «Вы должны были прыгнуть с крыши — таково было наше соглашение», — говорит чиновник, хотя на деле никакого соглашения не было и быть не могло. Тем не менее он озвучил запрос, выставил условия и начал сделку, подавая её как взаимную — будто все положения согласованы обеими сторонами. На деле же — условия предложены только им, запрос исходит лишь от него, а его одностороннее требование выдаётся за полноценную сделку.
В таком подходе раскрывается вся суть бесчестных деловых отношений, навязываемых чиновником: одна сторона — чиновник — составляет "договор" со своей стороны, включая не только своё условие, но и вымысел о согласии со стороны простого человека, тем самым приписывая ему участие в условиях, которых тот не заявлял и не принимал.
Хотя это уже и считается сделкой, она основана на одностороннем, навязанном требовании и держится на уловке: простого человека пытаются обязать тем, чего он не принимал. Это сделка без встречного условия, выставленного самим человеком в ответ на предложение чиновника. Так возникает видимость двустороннего соглашения, тогда как на деле действует только одна сторона — требующая, а вторая втянута без выраженного волеизъявления.
Важно понять: если предложение исходит только от одной стороны, а встречного предложения не было, то, несмотря на отсутствие взаимного соглашения, сделка считается начатой, и вся ответственность по ней лежит на её зачинщике. Всё дальнейшее представление, будто условия чиновника должны исполняться, строится на ложном определении ответственности: человек не давал согласия, но якобы обязан, потому что чиновник объявил, что согласие было.
Такой подлог приравнивает простого человека к должнику по несуществующей или недосоставленной сделке. И если человек не распознаёт подмену и уступает, он попадает в зависимость — становится подданным (физическим лицом), подобострастным, уподобленным просителю или законнику, тем самым косвенно подтверждая, что сделка вроде бы была — хоть и ошибочная, неполная, вынужденная.
Но сделка, начатая одной стороной, — ещё не есть общая сделка. Это — навязывание. И если чиновник действительно хочет, чтобы сделка считалась полноценной, ему следует дождаться встречного предложения от простого человека, а не выдавать своё единоличное предложение за совместно принятые условия и не превращать воображаемое согласие обеих сторон в основание для требований и повелений.
Чтобы противостоять такому навязыванию, нужно понимать: чиновник, как правило, не осознаёт, что делает. Он не знает, что сам начал сделку и вступил в деловые отношения, которые по самому своему устройству предполагают взаимность и обязательства с обеих сторон.
Чиновник, действующий не как должностное лицо, а как делец или подчинённый частного предпринимателя — владельца ведомства, вправду может навязать любое предложение и тем самым начать сделку. Простому человеку, как бы он ни сопротивлялся, навязывается участие, поскольку его будто бы включают как сторону — без его волеизъявления.
А раз сделка считается начатой, чиновник получает возможность требовать её исполнения: выдвигать условия, взыскивать, повелевать — будто соглашение действительно достигнуто. Он становится требовательным, потому что создал видимость основания для делового взыскания — сделку, которую сам же и учинил, выдав за двустороннюю.
Простой человек вводится в деловые отношения, и обе стороны — и чиновник, и человек — не осознают, что находятся в деловых отношениях, поэтому не используют правила самой сделки, а опираются на писаное законодательство, которое, по сути, является посторонним и непотребным для таких отношений.
Однако между ними есть различие.
Чиновник, хоть и не отдаёт себе в этом отчёта, всё же действует по образцу деловых отношений: выставляет условия, требует исполнения, ссылается на обязательства простого человека, которые якобы были им приняты.
А человек, напротив, пытается защищаться ссылками на писаные законы, не понимая, что суть этих законов — в ином: они не касаются деловых отношений, начатых чиновником, и не могут служить основанием для прекращения сделки, если та уже была учинена.
Выходит, чиновник ближе к правилам самой сделки, чем человек — не потому, что он их знает, а потому, что действует требовательно, взыскательно, как сторона сделки.
А человек, не осознавая своей роли в этих отношениях, попадает под давление и вынужден оправдываться в пределах законодательства, которое сюда не относится и не защищает.
Мысль о разной степени причастности к сделке у чиновника и простого человека требует явного выражения: хотя оба не осознают, что находятся в деловых отношениях, чиновник ведёт себя так, будто сделка уже есть, и действует ближе к её правилам — пусть и из искажённого понимания.
|
| |
| |
| Нижегородец | Дата: Понедельник, 09.06.2025, 16:07 | Сообщение # 222 |
Группа: Пользователи
Сообщений: 232
Репутация: 0
Статус: Оффлайн
| Прежде всего следует различить понятия: сотрудник ведомства, должностное лицо, чиновник и простой человек.
Сотрудник ведомства — это человек, чья деятельность в определённой жизненной области обозначена как помощь нуждающемуся. Он — один из тех, кто составляет ведомство, то есть объединение помощников, признанных обществом теми, кто в пределах своей области деятельности заявляет о своей способности удовлетворять потребности простого человека.
При этом сотрудник может быть либо должностным лицом, либо чиновником.
Если он помогает безвозмездно, от себя, по доброй воле — он должностное лицо.
Если требует соблюдения условий, исполнения порядка, взаимного отклика — он чиновник.
Другая сторона в отношениях с сотрудником ведомства — простой человек: тот, кто либо сам обращается с естественным спросом, выражая свою нужду́, либо становится тем, к кому обращаются со спросом на соблюдение или следование порядкам.
Простой человек и сотрудник ведомства — противоположные стороны во взаимоотношении.
Суть этих отношений — являются ли они добропорядочными или лишь принимаются за таковые — определяется действиями сотрудника.
Если должностное лицо узнаётся по добрым намерениям к потребителю — нуждающемуся простому человеку, то чиновник, действующий по предписанию, отступает от нужды́ простого человека, делая упор на соблюдение порядков и требуя их выполнения от человека. Это означает, что вместо проявления добрых намерений он может влиять на человека через степе́нство — утверждение своей значимости и власти, исходящее из занимаемого положения. Такое влияние сопровождается требованием соблюдения правил, что выдаётся за проявление порядочности, замещая добрые отношения требованием порядка.
Тем самым чиновник действует либо из потребительской среды ростовщичества — когда подчёркивает свою власть, либо из среды казнокрадства — когда придаёт порядкам видимость добропорядочности, заменяя доброе отношение требованием видимой порядочности.
Следует подчеркнуть: по определению, сотрудник ведомства — один из тех, кто составляет ведомство, то есть объединение помощников, признанных обществом теми, кто в пределах своей области деятельности заявляет о способности удовлетворять потребности нуждающегося простого человека. Однако выходит, что чиновник, заявляя о такой деятельности, использует положение, признанное обществом, не столько для помощи, сколько для получения возможности влиять на простого человека.
Под представительством сотрудника понимается либо его принадлежность, либо его причастность. В ряде случаев — и то, и другое одновременно. Но чаще всего имеется в виду одно из двух: либо принадлежность к определённому образованию, либо причастность к делам кого-либо. Отсюда и возникает путаница или смешение понятий — о чём и идёт речь.
Принадлежность говорит о положении в составе: сотрудник входит во внутреннее устройство ведомства, является его составной частью. Причастность же означает занятость делом, которое он получил от кого-либо — не обязательно изнутри ведомства. Можно быть причастным, действуя по делу от стороннего доверителя, не принадлежащего и не причастного к самому ведомству. Когда сотрудник получает дело от начальника, а начальник — от кого-либо извне, такое предписание называется «распоряжением», в отличие от приказа, который выдаётся напрямую.
Сотрудник ведомства, входя в его состав, является представителем по принадлежности ведомству — благодаря своему положению. Он также принадлежит к обществу, стране, народу, что делает его равным другим людям по общей принадлежности к среде. Различие возникает, когда сотрудник подчёркивает своё положение представителя ведомства, обращая на это особое внимание — тем самым возникает разрыв с простым человеком, не связанным с ведомством. Однако по принадлежности к обществу, стране или народу их положение остаётся равным.
Сотрудник ведомства может умышленно использовать этот разрыв, указывая как на своё значимое должностное положение внутри ведомства, так и на своё представительство порядка, подчёркивая важность роли стража и блюстителя. Представитель ведомства — это одна область, среда, которая складывается либо по принадлежности (положению), либо по причастности к делам ведомства (деятельности во благо потребителей). Но представительство порядка — это только по причастности к определённой среде, действующей с установленными правилами. Иными словами, не являясь частью самого порядка, сотрудник ведомства делает упор лишь на причастность к делам среды с установленными порядками. Тем самым он искажает и расширяет понятие представительства. Вместе с тем он отделяется от простого человека и одновременно вводит его как принадлежащего этой среде, а значит, и причастного к её установленным порядкам.
Далее — о предоставлении.
Сотрудник ведомства действует как лицо, которому предоставлено веде́ние дела — не столько как представитель некой среды и её порядков, сколько как умелец, находящийся при исполнении задачи. Он обеспечен необходимым снаряжением (набором, оснащением) и ему предоставлена возможность выполнять определённую задачу по своему умению — в границах своего ве́дения, должностного положения и занятости, на которую он согласился, обозначив себя умельцем в этом деле, в этой деятельности.
Предоставленная возможность предполагает наличие условий в деятельности сотрудника ведомства для выполнения определённых задач и достижения установленных целей.
То, как используется предоставленная возможность, зависит от среды, в которой действует сотрудник. В народной среде он выступает как должностное лицо с добрыми намерениями, в пользу нуждающегося простого человека. В ненародной же среде он уже выступает не как должностное лицо, а как чиновник. В этом случае предоставленная возможность в общении с простым человеком означает, что чиновник сам ведёт дело; он предоставлен самому себе и ему предоставлены все необходимые условия. Он оказывает давление, требует от простого человека соблюдения установленных порядков, а его самостоятельность скрыто используется вышестоящими руководителями.
Также чиновник может воспользоваться предоставленной возможностью в личных целях и действовать по своему усмотрению, прикрываясь общественно признанной деятельностью.
Речь здесь идёт о взятках и мзде. Занимая должностное положение, чиновник получает возможность влиять на продвижение дел потребителей; поэтому они приносят ему подачки в виде денежных средств — то есть взятку. Кроме того, он может умышленно создавать волокиту, намекая на необходимость подачки — а это уже мзда.
Таким образом, чиновник обслуживает интересы частного предпринимателя, а также имеет возможность пополнить собственный карман — при соответствующей предприимчивости. Он предоставлен самому себе в общении с простым человеком, но при этом остаётся зависимым от денежной среды и от отношений с держателем ведомства (владельцем).
О навязывании деловых отношений простому человеку.
Чиновник вправду может навязать любое условие, которое сочтёт выгодным для себя, не считаясь с тем, что оно неприемлемо для простого человека.
Пример: «Вы должны были прыгнуть с крыши — поскольку так предписано законом», — говорит чиновник. Такая ссылка на закон создаёт видимость непререкаемой правоты чиновника, не оставляя простому человеку никаких шансов на возражение.
Можно сказать, что чиновник на то и чиновник, что учиняет обстоятельство делового порядка — то есть с взаимными обязательствами сторон, — однако по неведению обеих сторон оно не осознаётся как полноценное деловое отношение между чиновником и простым человеком: ни при обращении простого человека, ни при обращении самого чиновника.
Ведомства изначально задумываются и утверждаются для оказания помощи нуждающимся, чтобы простой человек, оказавшись в затруднении, мог обратиться к сотруднику ведомства как доверитель — к доверенному лицу. Это — естественное, человеческое основание, где нужда первична: не было бы нужды́ — не было бы и ведомства.
По сути самого ведомства, его сотрудникам следует принимать просьбу о помощи от нуждающегося простого человека без выставления встречных условий, из-за которых добрые отношения, основанные на односторонней помощи, превращаются в деловые отношения с взаимными обязательствами сторон.
Но это возможно лишь в народной среде, где преобладает доброе отношение к человеку. В современном же мире, где ведомства действуют в условиях денежной среды и находятся под влиянием частных предпринимателей, деловые отношения навязываются простому человеку, даже когда он не испытывает нужды́ в помощи.
Это происходит путём подлога, когда человеку приписываются мнимые обязательства перед неким образованием, которое якобы его обслуживает. Примеры тому — ЖКХ, услуги связи, банки, даже МВД и ДПС.
Когда человек действительно нуждается и обращается за помощью, ведомство в лице чиновника, вместо безвозмездной поддержки, предлагает помощь исключительно на своих условиях, тем самым навязывая сделку. Такая сделка, по неведению обеих сторон, остаётся односторонней: существуют деловые отношения, но условия выставлены только одной стороной, тогда как вторая сторона не осознаёт, что тоже может выставить своё ответное предложение. Таким образом, нуждающийся становится участником деловых отношений, навязанных ему под видом порядочности.
Когда же простой человек не испытывает нужды́, а чиновник, представляющий интересы частного предпринимателя, сам обращается к нему и утверждает, что тот уже состоит на обслуживании в некой среде и имеет перед ней либо договорные, либо долговые обязательства. Это создаёт видимость принадлежности к среде и причастности к её порядкам, по которым простой человек признаётся доверителем, а вместе с тем становится и ответчиком по своим обязательствам.
|
| |
| |
| Нижегородец | Дата: Понедельник, 09.06.2025, 16:08 | Сообщение # 223 |
Группа: Пользователи
Сообщений: 232
Репутация: 0
Статус: Оффлайн
| Происходит смешение понятий, тогда как должно быть ясно разграничено: либо человек — только доверитель, которого обслуживают; либо — он равноправная сторона сделки, чьи условия ещё не были предложены и рассмотрены. Иного не дано. Простому человеку перед чиновником невозможно быть до́лжным, обязанным или подневольным, если он понимает правила сделки.
При обращении простого человека к чиновнику за помощью, равно как и при обращении чиновника к простому человеку, происходит подмена: доверитель, как тот, кого обслуживают, объявляется и ответчиком по обязательствам, что немыслимо. А безвозмездная помощь превращается в бесчестную сделку с условиями, установленными лишь одной стороной.
Сделка и её правила.
Сделка предполагает наличие двух сторон, и неважно, сколько лиц (представителей) участвует от каждой из них, поскольку в деловых отношениях сторона — это единый участник, создающий и выставляющий определённый запрос другой стороне. А то, сколько лиц участвует в составлении и изложении этого запроса, и сколько уточняющих условий он включает, — не имеет значения.
Одна из сторон первой выражает свой запрос, приглашая другую сторону принять его в качестве начала заключения сделки. Эта сторона является зачинщиком деловых отношений и предпринимает действия по поддержанию их в силе, рассчитывая либо на возможности второй стороны, на её способность оказать помощь, — либо, возможно, на то, что у второй стороны уже имеется нечто такое, что может принести выгоду зачинщику. Дело с решением поставленных вопросов ведёт именно первая сторона: действуют, в основном, её условия. Всё это говорит о том, что зачинщик сделки старается использовать вторую сторону, несмотря на то, что правила честной сделки не допускают наживы за счёт другой стороны.
А раз деловые отношения завязываются и сделка всё же происходит, — значит, обе сто́роны неправильно понимают её устройство, чем и пользуется сторона-зачинщик. В таком случае вместо честной сделки совершаются бесчестные или нечестные деловые отношения.
Первая, обратившаяся сторона (если речь идёт о простом человеке), может стать второй, поскольку её обращение связано не с деловой выгодой, а с просьбой о помощи. Тогда вторая сторона (чиновник), как и положено деловому, предприимчивому лицу, по причине обращения составляет свой запрос, в который включает и просьбу нуждающегося. Тем самым запрос на сделку исходит уже от неё, и она становится первой стороной сделки, хоть сама и не обращалась. Сторона же, обратившаяся с просьбой, становится второй стороной и получает преимущество: за ней остаётся последнее слово в сделке, которым она может воспользоваться.
Важно понять, что условия, предложенные первой стороной, не являются обязательными к исполнению, а решающей стороной при честных деловых отношениях является именно вторая. От её ответа — не простого отказа, а встречного условия — зависит не только состоятельность сделки, но и возможность её изменения или прекращения.
Отказаться вторая сторона не может не из-за невозможности отказа как такового — выразить отказ всегда возможно, — а по причине давления первой стороны и настойчивого навязывания. Поэтому самым верным способом прекращения сделки становится не сопротивление, а принятие навязанных условий с одновременным разъяснением первой стороне-незнайке, что между ними складываются деловые отношения с взаимными обязанностями сторон: «Примите ответное предложение с обязательствами его выполнить, ибо сами навязали это по собственному умыслу». Договор на договор. Предложение на предложение. Условие на условие.
Первая сторона (чиновник) не может в одностороннем порядке расторгнуть начатую ею бесчестную или нечестную сделку. Вторая сторона (простой человек), если знает правила сделки, понимает, что первая сторона зависит от её ответного предложения, и вся затея с неподходящими условиями — напрасна.
Последнее слово в сделке всегда остаётся за второй стороной. Если это — простой человек, знающий правила деловых отношений, он становится неподсудным и неуязвимым для тех, кто пытается навязать сделку. А это значит, что, понимая преимущество второй стороны, зачинщик сделки (чиновник) никогда бы не стал её начинать, если бы осознавал свою зависимость. Ведь ответное условие может оказаться неподъёмным и обременительным для того, кто затевает сделку ради собственной выгоды.
Чиновник действует не по злому умыслу, а по недомыслию и привычке опираться на законодательство. Вступая в деловые отношения, он почти всегда уводит простого человека от само́й сути сделки — от её правил. Чиновник прибегает к писаным законам, будто бы именно в их соблюдении и заключается подлинная порядочность. Хотя он не осознаёт, что находится в деловых отношениях и вовсе не задумывается, какой склад имеют эти отношения, однако с помощью законодательства совершает подло́г: вместо правил сделки и взаимных обязательств навязывает только свою сторону и делает обязательными лишь собственные условия.
Простой человек поддаётся на этот подмен и становится исполнителем чужих установок.
И чиновник, и человек заняты только условиями одной — первой стороны. Это и есть безумие: одержимость выдуманной обязательностью закона при полном отсутствии понимания порядка, по которому строятся подлинные деловые отношения. Это — морок. Выход из него возможен только через знание правил сделки и их ясное разъяснение чиновнику.
Правила сделки — пусть и не писаные законы, составленные законодателями, — но признанный и вполне понятный порядок между двумя сторонами, в котором каждое условие требует либо принятия, либо ответного условия. Закон может служить справочным порядком, но не способен заменить саму сделку. В таком случае он оказывается бессилен перед правилами сделки, и потому правила сделки становятся законом над законами.
Как только простой человек начинает разъяснять чиновнику, что условия сделки — двусторонние, что он (чиновник) сам её предложил, стал первой стороной и теперь зависит от ответа второй — морок начинает рассеиваться. Чиновник уже не может единолично твердить условия, потому что становится ответчиком по обязательствам, выдвинутым второй стороной — простым человеком.
Такое разъяснение — не сопротивление, а возвращение в действительность. Ведь в деловых отношениях действует не законодательная мера, а взаимный обмен — то есть сам порядок сделки, а не её подмена.
|
| |
| |
| Нижегородец | Дата: Понедельник, 09.06.2025, 16:08 | Сообщение # 224 |
Группа: Пользователи
Сообщений: 232
Репутация: 0
Статус: Оффлайн
| Пу́таница понятий "общение" и "отношение".
Чиновник, вступая в общение с простым человеком, не считает себя участником личных отношений именно с ним. Он полагает, будто действует как поверенный стороны́, не присутствующей в самом общении — закона, 'государства', управы, ведомства. Чиновник видит себя не заинтересованным участником, а посредником, доносящим до простого человека сторонние условия и требования. Поэтому он и считает, что у него нету личных отношений с человеком: ни собственных вопросов, ни обязанностей, ни вины — всё это, по его мнению, принадлежит не ему, а той стороне, которую он представляет. Если же у него и есть какие-либо отношения к простому человеку, то, как он сам полагает, они не личные.
В общении участвуют две стороны — простой человек и чиновник. Однако участников отношений при этом оказывается четверо: простой человек, чиновник, нечто обезличенное (поверенным которого чиновник сам себя мнит) и частный предприниматель (работодатель, хозяин ведомства). Тем не менее, сторон в отношениях может быть только две — и именно здесь возникает путаница, которой чиновник и пользуется, чтобы оправдать свои недостойные поступки, если что-то идёт не так.
Общение и отношение. Стороны и личности.
Между двумя личностями — простым человеком и чиновником — в их общении обсуждается и разбирается не их собственный личный вопрос, а вопрос, исходящий якобы от третьей личности, которая при этом в общении не участвует. Чиновник выступает на стороне третьей “личности”, однако не признаёт себя стороной по отношению к простому человеку, а также отказывается признать, что проявляет к нему личное отношение (отговариваясь: «ничего личного — только дело»). Кроме того, чиновник не может иметь ни общения, ни отношений с третьей “личностью”, чьим поверенным он себя мнит, поскольку третья “личность” — не личность вовсе и даже не живое лицо, а нечто обезличенное: закон, 'государство', управа, ведомство. Этим образованиям невозможно быть доверителями.
Выходит, что чиновник, заявляющий простому человеку, будто является представителем третьей, не участвующей в общении "личности", на деле ведёт всё это от своего имени и по собственному усмотрению.
У простого человека есть личное отношение к чиновнику, а чиновник почему-то считает, что сам не имеет личного отношения к простому человеку — хотя общается с ним лично.
Чиновник мнит, будто ведёт не своё дело, а чужое. Но если этот “чужой доверитель” не является существом и ему не только невозможно быть личностью, но и невозможно быть нуждающимся, значит, речь идёт о собственном деле чиновника, пусть и принятом им от кого-то вышестоящего — со стороны.
Получается, чиновника используют — как подставное лицо для вымогательства, а сам чиновник, в свою очередь, использует своё должностное положение, делая упор на порядочность или власть, чтобы добиться цели, поставленной мошенниками.
Пу́таница между понятиями «личные отношения» и «межличностные отношения». В единственном числе — личное отношение к кому-либо — это всегда направленное внимание, сопровождаемое обсуждением или оценкой, от которого невозможно отказаться: оно присутствует всегда, даже если не выражено явно.
А вот личные отношения во множественном числе — это уже взаимная область двух личностей, в которой каждое личное отношение обращено к другой стороне. Когда обе стороны находятся в личных отношениях, это может проявляться как единое, совместное общение. Такая взаимная область может возникать даже между незнакомцами, которые не разговаривают, но замечают и осознают присутствие друг друга.
Следует подчеркнуть, что личное отношение лежит в основании любых других отношений: оно предшествует общению и делает его возможным. Без личного отношения не может быть ни общения, ни выслу́шивания, ни ответа — даже если оно не выражено словами, оно всё равно действует. Даже если в общении участвует тот, кто доводит не свои условия, как это часто бывает с чиновником, его личное отношение присутствует неизменно.
Межличностные отношения. Как ни странно, межличностные отношения означают подавляющее превосходство личного отношения одной стороны над другой, то есть одностороннее влияние одной стороны на другую. В таких отношениях действуют установки только одной стороны, которые зачастую не являются её собственными, а заимствованы извне. В межличностных отношениях чиновнику способствует напускная значимость, которая была бы ему несвойственна, если бы он общался вне должностного положения. То есть слово чиновника имеет больший вес, чем слово простого человека. Независимо от того, кто к кому обращается, чиновник втягивает простого человека в деловые отношения, делая упор именно на требование с простого человека соблюдения порядочности — соответствующего взаимного отклика. Отклик на положение, которое у чиновника напускное. Поскольку в обществе деловые отношения часто не воспринимаются как таковые, их значимые правила, а именно правила сделки, остаются в тени, и вместо них действуют установки извне и порядки, выгодные только тем, кто обладает влиянием в том же обществе — то есть тем, кто устанавливает эти порядки. Выходит, что именно личному отношению чиновника к напускному, дополнительному и чуждому придаётся бо́льший вес, и в итоге возникают межличностные отношения на условиях и в границах, предусмотренных порядками, привнесёнными самим чиновником.
Дело самого́ чиновника с простым человеком прикрывается чужим — якобы речь идёт о помощи доверителю. Но доверителя не имеется. Чиновник, выступая в качестве сотрудника ведомства и в роли должностного лица, обозначает свою деятельность как помощь нуждающимся. Он подменяет должностное лицо и втягивает простого человека в сделку. В итоге простой человек превращается в должного — то есть в повинного, подневольного, будто бы на нём лежат обязательства: исполнять порядки, быть добрым, отзывчивым, содействовать и сотрудничать с лицом, которое лишь занимает чужое место и по сути не является тем, за кого себя выдаёт. Происходит подмена: вместо того чтобы служить потребителю, чиновник предлагает ему сделку, а на доверии — требует подчинения.
Ловить чиновника на том, что он всё решает за вас, — выдавая ещё и ещё условия со своей стороны, он усугубляет тем самым своё положение в сделке, становясь сильнее должнико́м с более ощутимыми, значимыми (ущербными для него самого́) обязательствами.
Может показаться, что раз такие порядки навязывает чиновник, и они, как видно, приняты в обществе, то так и должно быть — следовать порядкам и соблюдать их, быть «порядочным» в этом отношении. Но это ложный вывод. На самом деле чиновник — слабое звено, причём находящееся в подвешенном состоянии между молотом и наковальней: в деловых отношениях с простым человеком он зависим от обязательств, которые простой человек в любое время может ему предъявить — в ответ на попытки вынудить соблюдать то, что неприемлемо и ненужно простому человеку. А в деловых отношениях с работодателем (владельцем ведомства, то есть частным предпринимателем) — зависим от зарплаты.
Хотя на первый взгляд может показаться, что предприниматель занимает более высокое положение и имеет влияние, по существу он зависит от сотрудника, поскольку находится в непомерной задолженности перед ним. Между работодателем и подчинённым нету настоящего трудового договора, определяемого только добрыми намерениями к нуждающемуся в помощи и не обременённого дополнительными условиями, — а значит, и здесь действуют всё те же правила сделки: деловые отношения с взаимными обязательствами.
Первое, что следует сделать, — это спросить фамилию, имя и отчество чиновника. С кем именно вы находитесь в деловых отношениях? Кто именно уже принял обязательства, не выслушав их?
Чиновник держится за мнимое знание. Он будто угрожающе машет дубинкой, которой на самом деле нету, — потому что дубинка, если и есть, то в руках самого простого человека: в его просвещении и в ясном, несокрушимом знании.
|
| |
| |
| Нижегородец | Дата: Понедельник, 09.06.2025, 16:08 | Сообщение # 225 |
Группа: Пользователи
Сообщений: 232
Репутация: 0
Статус: Оффлайн
| Рассмотрим пример с жилищно-коммунальными службами и услугами связи.
Потребителя (простого человека) обслуживают как доверителя: он нуждается — и ему предоставляют помощь. Но тут же ему выдвигают требование: плати, иначе отключим, перекроем, подадим в суд. Это уже условия сделки, то есть предложение от одной из сторон деловых отношений, а не просто проявление добрых намерений.
Значит, вместе с требованием оплаты присутствует и приглашение — вроде как, если будет выставлено встречное условие от потребителя, то его готовы выполнить. Действуют взаимные обязательства. Простой человек может этим воспользоваться: выставив свои условия — тем самым снизить плату и всё же платить; или, выставив ущербное для ведомства предложение, — договориться об отмене оплаты (перейти на бесплатное обслуживание). Всё в его руках — последнее слово за ним.
Всё так, всё по правилам честной сделки.
Однако встаёт вопрос: а с кем говорить? Кто предложил сделку? Кто ответчик? И вот здесь мы видим, что сделка бесчестная.
Ответа нету. Никого не найти. Есть только условия, озвученные со стороны ведомства, и ссылки на их внутренние правила, статьи законодательства и договоры с другими образованиями (например, договор ЖКХ с администрацией города). Но всё это — их основания, которые простого человека не касаются, ведь сделка началась на условиях одной стороны, без принятия встречных условий.
Основанием для полноценной, правильной, честной сделки служит взаимная выгода двух сторон, с обязательными условиями, озвученными с обеих сторон, а не только одной.
Между тем, ведомство состоит из сотрудников, а значит, всякий, кто входит в его состав (принадлежит ведомству) — независимо от своего положения — является должником простого человека. Всё ведомство — объединение сотрудников, начальников и руководителей — в долговых обязательствах перед простым человеком, потому что всё ведомство, в полном его составе, хоть и обезличено, однако является стороной деловых отношений и ответчиком по своим обязательствам. Таковы правила сделки.
Кто озвучивает условия? Нужны фамилии — не названия подразделений, а имена, и даже их адреса местожительства и номера телефонов. Нужны фамилии должников.
Пришла пора простого человека задавать условия чиновникам.
|
| |
| |
|
