История с оригиналом Беловежского соглашения, действительно, странная. С другой стороны, здесь есть некая справедливость, потому что это абсолютно нелегитимное соглашение столь же нелегитимно кануло в бездну. Можно только догадываться о том, почему мы не можем найти оригинал. Есть такое полушутливое объяснение, высказываемое в мемуарах участников, которое заключается в том, что подписывающие стороны были, мягко говоря, не очень трезвы. А те, кто был трезв, у них тряслись руки, потому что они опасались, что за подписание такого документа их могут поставить к стенке, и боялись этого не напрасно. Если бы в это время в Советском Союзе была нормальная власть, ответственная власть, то те люди, которые подписали Беловежский договор, должны были быть как минимум арестованы за попытку государственного переворота.
Еще одно предположение, которое приходит в голову, заключается в следующем. Если подписывающие соглашение и были пьяны, все же они были пьяны не настолько, чтобы не понимать, чем это может грозить. Поэтому, очень может быть, что документ мог быть сразу же уничтожен, спустя небольшое время после подписания, чтобы бросить, что называется, "концы в воду". Это как орудие убийства – даже если есть подозреваемые, но нет орудия убийства, то нельзя человека взять за жабры и отправить его на цугундер. Вся эта ситуация хорошо ложится в это подло-бардачное мероприятие под названием "Беловежская пуща", которая разрушила Советский Союз, и есть некая логика в том, что оригинал найти не могут.
С другой стороны, если нет оригинала, значит не было и Беловежского соглашения, и это хорошая новость. Это повод для того, чтобы пересмотреть это все в юридическом порядке.
Конечно, существуют копии этого документа, но копия – это всего лишь копия. Юридической силой обладает оригинал. Это так же, как с советско-германским договором 1939 года, который у нас упорно называют "пактом Молотова-Риббентропа", да и со многими другими документами. Нужны оригиналы. И тот факт, что нет оригинала этого беловежского сговора – это очень-очень символично.
То, что сейчас участники тех событий пишут мемуары и открыто об этом говорят, означает одно – они не боятся, они перестали бояться. Известно, что еще с 1970-х годов они собирались менять социальный строй, и один из "бесов перестройки" сказал в одном из своих предсмертных интервью, что они ломали не столько Советский Союз, сколько тысячелетнюю парадигму русской истории. Значит, эти люди уже ничего не боятся. Это хорошо, пусть пишут. По крайней мере, на суд истории это сгодится, а может быть, не только для суда истории, но и для обычного суда.
А суд истории уже состоялся, и я надеюсь, что мы доживем до того момента, когда эти люди сядут на скамью подсудимых за то, что они сделали в 1991 году, и ответят за это по полной программе. |
Фурсов Андрей Ильич – русский историк, обществовед, публицист, социолог.
0
