Еще один «очарованный странник» - Часть 7 01.01.2009
|
VII
В теоретическом наследии В.Крылова важное ме¬сто занимает разработка не только «базисных», социально-экономических проблем, но и проблем, связанных с тем, что в ор¬тодоксальном марксизме называлось «надстройкой», хотя на самом деле, даже по логике теории Маркса, было далеко не только надстройкой. Речь идет о политике, политическом режиме, классовой природе власти (вообще и в «третьем мире» в частности), о правящих слоях, о государстве, о формах знания (последнему вопросу был посвящен ряд выступлений В.В.Крылова). Здесь я вынужден ограничиться краткой характеристи¬кой крыловских разработок по проблеме государства, отношений между государством и классами.
В.В.Крылов считал, что тер¬мин «государство», которым мы характеризуем формы организации и институты власти, на самом деле отражает совершенно разные институты и типы власти в «докапиталистических» обществах, с одной стороны, и в буржуазном обществе – с другой. В «докапиталистических» об¬ществах государство (точнее было бы ска¬зать то, что именуется «государством», т.е. система социально¬го насилия, выделившаяся из сферы отношений производственных) не вычленилось из отношений производства, встроено в них, а сами они носят внеэкономический характер. В такой ситуации «го¬сударство» выступает прежде всего как форма организации господствующих групп, регулятор отношений внутри них.
Станов¬ление с капитализмом экономических производственных отношений способствует выделению и институциональному обособлению со¬циального насилия от сферы производственных отношений. Это и есть государство в строгом смысле. Исторически (и логически) вместе с государством оформляется и гражданское общество. Одна из линий политической борьбы капиталистичес¬кой эпохи – это борьба между государством и гражданским обще¬ством. При этом наличие докапиталистических укладов, значитель¬ный удельный вес крестьянства способствуют доминированию государства. Так, В.Крылов считал, что бонапартизм – это выражение господства государства над гражданским обществом.
В капиталистическом обществе государство выступает и как агент надстроечных отношений (отсюда – функция «вторичной соб¬ственности» государства), и как субъект первичных отношений собственности. «Вторичные отношения собственности» (или отношения вторичной собственности), реализующиеся посредством налогов и т.д., суть не что иное, как экономическое бытие государства в качестве надстроечного – неэкономического, политическо¬го – института. Первичные отношения собственности есть реали¬зация того, что государство выступает в качестве собственника. И если в рамках «экономического бытия» государства господствующий класс (слой) есть агент надстройки, то в рамках госсобственности он – агент особой подсистемы производственных отношений
Различая эти стороны и функции государства, В.В.Крылов сумел показать ошибочность или, по крайней мере, ограничен¬ность тезиса о том, что в 60-70-е годы во всех развивающихся странах, будь то капиталистически или социалистически ориентированное развитие, государство везде в равной степени играет доминирующую роль. Роль, которую играл физически один и тот же агент, была, как показал в ряде выступлений В.Крылов, функ¬ционально различна. При капиталистически ориентированном раз¬витии на первый план выходила роль государства именно как надстроечного, политического института, который, конечно же, стремился подчинить экономическую сферу, доить ее, но ни в коем случае не растворить в себе (что, разумеется, не исключало в этом варианте в 60-70-е годы наличия госсобственности как таковой).
В социалистически ориентированном варианте, напротив, государство функционирует прежде всего как собственник, его «надстроечная» функция играет меньшую, а то и крайне незначительную роль. Должен заметить, что наделение «социалистически ориентированного государства» базисными характеристиками указывало путь к пониманию не только этого «государства», но и «социалистического государства», властных структур советского типа, поскольку переводило анализ из политической сферы, несуществующей как таковой в строгом смысле слова при коммунистическом порядке, на реальные отношения присвоения и перераспределения общественного продукта. При таком подходе советская номенклатура оказывалась бы уже не чиновничеством, а принципиально иным слоем. Неудивительно, что материалы конференции по элитам, государству и бюрократии в «третьем мире», прошедшей в ИВ АН СССР в 1974 г., были опубликованы под грифом «для служебного пользования». В этом двухтомнике была и статья (ударная) В.В.Крылова.
В.Крылов считал ложным, по крайней мере, применительно к развивающимся странам, противопоставление государства как особого собственника государству как политическому институту. Прежде всего, потому, что перед нами две формы реали¬зации господства определенных социальных групп, определенных собственников. В.Крылов писал: «Государство как политический институт общества выражает внеэкономическую правовую сторону негосударственной (т.е. непосредственно принадлежащей господ¬ствующему классу) собственности. Государство как собственник выражает внеэкономическую правовую сторону самой государственной собственности. Противопоставление государства как политического института общества государству как собственнику вообще, сначала кажущееся столь перспективным, оказывается ложной аналогией, которую иначе можно выразить так: государство как политический институт общества охраняет юридические права и неприкосновенность не только другой, негосударственной, собственности, но и права своей собственности, т.е. в обоих случаях оно выступает как один и тот же политический институт общества»21. Но ведь возможно столкновение интересов. В.В.Крылов задумался и над этим вопросом, а также над тем, что может взять верх в этом случае: право, охраняющее интересы негосударственных собственников, или право, охраняющее интересы самого государственного собственника? Право есть сила, и победить должно то право, которое сильнее. Но сила права выражается органами самого государства поэтому одолеть должно право государственное. Однако против негосударственной собственности государство может пойти только тогда, когда оно перестает быть силой в руках негосударственных собственников, т.е. тогда, когда оно становится силой либо несобственников, либо из своих собственных интересов выступает против частных собственников, не выражая интересов угнетенного класса22.
Последняя фраза, как догадывается читатель, – это уже о реальном социализме. В.Крылов немало говорил о природе обществ реального социализма, но, к сожалению, по сути ничего не написал о нем – даже «в стол». И сам этот факт достоин размышления в качестве научной и социальной проблемы, но к сожалению здесь для этого нет места. |
|
|
|
Фурсов Андрей Ильич – русский историк, обществовед, публицист, социолог.
Автор более 200 научных работ, в том числе девяти монографий.
В 2009 году избран академиком Международной академии наук (International Academy of Science).
Научные интересы сосредоточены на методологии социально-исторических исследований, теории и истории сложных социальных систем, особенностях исторического субъекта, феномене власти (и мировой борьбы за власть, информацию, ресурсы), на русской истории, истории капиталистической системы и на сравнительно-исторических сопоставлениях Запада, России и Востока.
Комментарии
Ролик не соответствует заглавию.
Нужно выступление А.И. Фурсова на заседании общества динамического консерватизма. Христианство вообще не имеет никакого отношения к учению И.Христа. Ни католическое, ни православное, ни какое другое. Христос проповедовал то, что сегодня именуется буддизмом. Включая реинкарнацию. Кому интересно, тот без труда найдет его прямую речь об этом в Новом Завете. А то, что задвигают в глупые головы под названием христианство - это совершенно чуждый любому разумному человеку иделогический продукт. С точки зрения христианства, которое отчасти и в сильно извращённой, а точнее илеологизированной форме поддерживают англо-саксоны, патологическое враньё англо-саксонов везде и всем действительно можно считать феноменом, если и конечно не подойти к этому феномену с точки зрения идеологии.
Когда казалось бы правду говорить гораздо легче и проще.
Видимо все дело в различии понимания сути христианства, как истинной свободы.
В России православие позволяет освободится от смертных
|
